Просто Гена. - Настоящие спортсмены - WATTS

О том, что вы сейчас живете в Петербурге, даже не все местные знают. Как вы здесь оказались?
Я как в «С легким паром»: ехал в Минск, а проснулся на Московском вокзале Петербурга. Скажем так: по семейным обстоятельствам оказался здесь. Сначала думал, что ненадолго, но уже пошел второй год. Работаю тренером в ФК «Питер». Пока эта команда никому многого не скажет, но такое имя, как Виктор Антихович, известно всем. Он тут работает главным тренером и со временем меня подтянул. Я ему помогаю.

Что за ФК «Питер»? Где вы выступаете?
Пока мы КФК. Со временем – через год, два, три, пять – планируется, что это будет профессиональный клуб. Президент клуба – Алексей Михайлов. Играют у нас молодые пацаны, кто-то из них не попал в «Зенит». Сами понимаете, одна команда для такого города – это мало, а ребят талантливых много. Так что наш костяк – пацаны 92-93 года рождения.

Расскажите, что сейчас за молодежь в футболе. Борзая?
Она не борзая. Она ох##вшая – другого слова и не подберу. Не у всех, конечно, но бывает элементарное неуважение к старшим. Не хочу превращаться в старого пердуна и говорить: вот в наше время. Но раньше самые молодые в команде таскали мячи с утра до вечера. Сейчас иному молодому скажешь: «Поднеси мячишки», – такую рожу скривит. Так что молодежь сейчас более расслабленная, продвинутая. Время течет, изменяется.

Самая лютая дедовщина в вашей жизни?
В брестском «Динамо» – мы еще во второй союзной лиге играли – у меня тоже были замашки звездности. Я тогда был игроком юношеской сборной СССР и соответственно самым высокооплачиваемым в команде. Спорткомитетовская ставка, 350 рублей; у остальных – 220 максимум. Я с уважением к старшим относился, но иногда все равно заносило. Филонить они не позволяли, а когда я все-таки попытался, мне минут за пять все объяснили.

Били?
Попытались. Человек пять за мной бежало, но я тогда бегал очень хорошо. Потом жестко поговорили, и звездная болезнь как бы и не успела появиться.

Футбола сейчас много смотрите?
По мере возможности. Англию люблю смотреть, но потом расстраиваюсь.

Почему?
Потому что был шанс там заиграть.

Где же?
Я из «Ростова» уезжал в «Портсмут», где знаменитый Гарри Реднапп работал. Но этот аферюга взял пленного японца – как раз за несколько дней до моего приезда. Йоси Кавагути, такая авария… Он в итоге нигде, кроме Японии, не заиграл. Я три дня потренировался, и там было видно, что не того они купили, да еще и за такие деньги. За меня просили гораздо меньше, но Реднапп сказал, чтобы я даже не тренировался. Чтобы не поднимать резонанс: такая покупка, а вратарь мертвый.
Но впечатления были великолепными. «Портсмут» тогда играл во втором дивизионе, но какая же обстановка! 20-тысячный стадион битком и не секунды тишины. Плюс город Портсмут очень классный. Потом я поехал в «Вест Хэм». Но там был этот… темный, который в сборную попал. Да, Джеймс. Ну, это вратарь с большой буквы. Шансов рядом с ним у меня не было.

Ваша самая удивительная встреча с болельщиками?
В Израиле, я там за «Хапоэль» из Ришона играл. Командочка средняя была, проиграли мы как-то матч. На следующий день болельщики высыпали всей толпой на поле и не давали тренироваться. Просто стояли и все. А после тренировки только одна машина осталась целой. Моя. Остальные были поцарапаны или разбиты.

Вас помнят по выступлениям за самые разные российские команды, но оказаться вы могли и в топ-клубах. Например, про «Лацио» говорили.
По-моему, это было в 99 году. В августе сборная Белоруссии играла две игры – с Уэльсом дома и со Швейцарией на выезде. В Швейцарию должны были приехать представители «Лацио». Это даже не просмотр, у них уже был контракт, который они готовы были после игры заключить. Но вживую увидеть меня им все равно хотелось. Перед Уэльсом я висел на карточке, меня еще агенты предупредили: не дай бог получишь. Я, естественно, получил: кого-то в живот ударил – случайно, чисто по инерции. В Швейцарию с командой я полетел, но никаких встреч с людьми из «Лацио» не было. А жаль. Там все складывалось: вратарь у них тогда оставался один, ему то ли 38, то ли 40 лет было, отличное время, чтобы прийти и играть…

Еще вы в Голландии просмотр проходили.
Это начало 90-х. «Эксельсиор» из Роттердама – он тогда во второй лиге играл. Я был на контракте с минским «Динамо», но вход в клуб мне был закрыт. Поехал в Голландию. Потренировался, отдохнул и вернулся.

Отдохнули – это как?
Утром оттренировались, вечером – второе занятие, между ними – обед. На обед кто заказывает колу, кто пиво. Пиво! Я это увидел и… В общем, второй тренировки у меня не было.

Самый эпический момент вашей карьеры – матч «Спартак» – «Жемчужина», во время которого вы пропустили очередной гол, махнули на команду рукой и зашагали с поля прочь. Вопрос один: как такое возможно?
Это еще с начала чемпионата пошло – пока Байдачный в «Жемчужине» работал. В каждом матче пропускаем три-четыре, три-четыре. Плюс в команде обстановка не самая лучшая. Играем с теми, кто внизу, все здоровы, в порядке. Едем в Москву, к «Спартаку» тому же, – кто заднюю дернул, у кого температура. Матч со «Спартаком» – это уже конец первого круга, ни одной игры мы к тому моменту не выиграли. И вот «Спартак» забивает нам четыре, хотя должен был забить сто. Ну я и пошел. Знал, что получу за это желтую, она будет четвертой и я тогда еще и следующую игру пропущу. Получил и спокойно поменялся.

Что было в раздевалке? На вас орали?
Гробовое молчание. Плюс недоумение Антиховича – тогда уже он был главным тренером. Но в тот отрезок мы, как правило, проигрывали еще до игры. Я помылся, как обычно, дал интервью пару веселых и все – уехал в заслуженный отпуск. Несколько недель пропустил, на пляже позагорал и с новыми силами вернулся.

Ваш рекорд по пропущенным за матч голам?
От «Спартака». В 1993-м на Кубке Содружества они мне семь закидали. Расстроился? Да не особо расстраиваешься, когда после такой игры к тебе подходят и зовут в «Спартак».

В «Спартак»? После семи пропущенных?
Тогда еще скрытых камер не было. Если бы сейчас мне такое сказали, подумал бы, что розыгрыш, что меня снимают для телепрограммы… Не знаю, видно, понравился Романцеву. Содружество было в январе, а в мае я приехал в «Спартак».

Почему вы за него так и не сыграли?
В Беларуси был дебильный закон, по которому до 23 лет никого не выпускали. Я три месяца просидел в «Спартаке» – не играл, только тренировался. Ожидание, конечно, напрягало, но уехать из «Спартака» было ошибкой. Надо было сидеть и ждать. У Кечинова похожая проблема была с Узбекистаном, но ему вопрос решили. Он дождался, а я не смог. Тот «Спартак» – сумасшедшая команда. И имена, и коллектив. Даже не играя за команду, в первый же день я чувствовал себя там, как будто уже сто лет в ней. Ледяхов, Пятницкий, Цымбаларь, Никифоров, Онопко, Карпин – никакой звезды, никаких понтов.

Андрей Тихонов, летая по первому дивизиону вместе с «Химками», рассказывал, что один год во Владивостоке забирает три года из жизни. Как бывший игрок «Луча» скажите: правда?
Не знаю, я три великолепных года провел во Владивостоке. Посмотрим, сколько это у меня вычеркнуло из жизни. Но попозже – пока я чувствую себя хорошо. Столько летать тяжело, конечно. Но я бы остался, если бы в какой-то момент у меня не появился страх перелетов. Никогда не было, а тут появился. Были ямы, неудачные взлеты и посадки, но до 33 лет я этого вообще не замечал. А тут появился страх – и все. Решил вернуться в Беларусь.

Если бы когда вы играли за сочинскую «Жемчужину», вам сказали, что здесь пойдет зимняя Олимпиада, покрутили бы пальцем у виска?
Да и сейчас крутить хочется. Кто это придумал? Нет, я верю, что она там состоится, но все равно необычно. Я, правда, уже год там не был – все не могу домой в Сочи съездить.

В «Жемчужине» вы работали с Анатолием Байдачным. Самая смешная история о нем?
Есть не веселая – идиотская. История, которой в командах премьер-лиги не может быть в принципе. И не в Сочи она случилась, а когда мы были в «Ростсельмаше». Как обычно, первый год при Байдачном команда играет здорово, выходит на определенный уровень, у руководства появляются амбиции: на следующий год – в еврокубки. И, как часто бывало, на второй год команда Байдачного начинает валиться. Играем с «Торпедо». Первый тайм – из-за меня забивают гол. В перерыве говорю тренеру: «Меняй меня нах##. Заканчиваю». Собираюсь и ухожу со стадиона – до базы там минут пять пешком. Второй тайм уже начинается, а я за спиной слышу шаги. Поворачиваюсь – Байдачный. «Тренер, ты-то куда-то?» «Да ну его нах##» И вот представьте: начинается второй тайм, а главный тренер и вратарь команды пизд#ют со стадиона.

Кто вместо вас встал в ворота?
Близнюк. Закончили мы, кстати, 1:1. Байдачный потом сказал: «Сука, уволил ты меня из команды».

Автобус с клубной базы вы тоже в Ростове угнали?
Нет, это в Минске было. 93-й год, перед самым отъездом в «Спартак». Просто захотелось покататься, без злого умысла. Вообще, все мои истории никому вреда не приносили.

Как вы автобус завели?
Да это кажется, что сложно. Все почти то же, что в легковой машине. Мне ж до этого водитель все показал, научил, и команду на базу с тренировки довез я. А уже потом решил один проехать. Проехал почти 20 км до самого города. На базе подумали, что автобус кто-то угнал, объявили план «перехват» и меня в городе встретил ОМОН. У того бойца, что меня принял, извилины как-то не очень работали, поэтому бил он сильно. Но уже на утро я был уже в форме. Собрался и уехал в московский «Спартак».

Вы как-то сказали: если каждого игрока дисквалифицировать за то, что он называют судью педерастом, к пятому туру играть чемпионат будет некем. Сейчас что-то в этом смысле изменилось?
Да все это остается. Вы трансляции разве не смотрите? По губам не читаете?

Почему же не все судьи за это наказывают?
Потому что есть те, кто позволяет, а есть такие, которым ты никогда не позволишь себе так сказать. Вот Егоров нижегородский – на него я никогда. Я немного знал его и понимал, что в эту всю херню он не полезет. Или Валентин Иванов. Да, он и парился, и ошибался, но было ощущение, что все это ошибки, что это не преднамеренно, как у большинства других.
В принципе, даже сейчас со всеми судьями встречаюсь, общаюсь и здороваюсь. Молча все друг друга понимают. Они понимают, за что я их оскорблял. А я понимаю, что жить им тоже хочется.

Самый сложный выезд в смысле судейства в ваши времена?
В южные республики. Да и на Западную Украину тоже бывало стремновато ездить. Во второй союзной лиге вообще же беспредел был. Например, играем мы в Тернополе. Не помню фамилии нападающего, но он знаменитый был – в каждой домашней игре забивал по два-три пенальти. Утром они привезли нам деньги в гостиницу. Мы отказались. «Тогда судья вас убьет». И вот счет 2:2. То, что мы не выходили из своей штрафной, это понятно. То, что один человек меня держал, а второй бил в пузо, это тоже понятно. Бьют по воротам в упор, забить не могут, идет уже сто какая-то минута. И вот концовка. Такого я нигде не видел. Все наши футболисты остановились, а этот нападающий выбегает один на один. Я стою, а он просто падает. Рядом – никого. Вообще никого в ста метрах! В штрафной – ни одного человека, кроме меня. А он падает. И судья ставит пенальти.

Забил?
Конечно. 3:2 и сразу конец игры. Или во Львове бьют пенальти. Я отбиваю, а судья говорит: «Перебивай». Я ему: «Ты что, дурак?» «Ну, отобьешь – я еще раз скажу перебить».

Самая жестокая драка, которую вы видели на футболе?
Да я и не помню. В жизни я дрался несколько лет назад, но это не по футболу. Рассказывать не буду – несолидно. Но вообще во всех командах люди вроде знали, что со мной сильно лучше не спорить.

У вас подготовка была?
Что считать подготовкой. При Малофееве в один из годов мы в предсезонке занимались карате. Не знаю, что на Эдуарда Васильевича нашло, но году в 90-91-м у нас было такое расписание: понедельник – акробатика, вторник – баскетбол, среда – хоккей и два раза в неделю карате.

Ногой в висок попадете?
Растяжка хорошая – что там попадать? Вообще, если тренер из другого вида спорта настроен дать игрокам то, что необходимо именно для футбола, это здорово. Баскетбол нужен? Нужен. Акробатика нужна? Нужна. Или аэробика – когда она только пошла в командах, все ж смеялись. А в итоге она у всех появилась.

Эдуард Малофеев, возможно, самый религиозный тренер в советской истории. Пытался обернуть вас в веру?
Лично – нет. Но он проповедовал, конечно, притчи читал. Как-то он рассказал нам притчу, как Иуда предал Христа. Но самое интересное – он рассказал нам ее перед отборочной игрой против Украины. А тогда была подоплека: Хацкевич и Белькевич играли в киевском «Динамо», и ходили слухи, что они вместе Тумиловичем точно сдают. Никто в отрытую не говорил, но шушуканье было. И вот Малофеев рассказал такую притчу – понятно, не просто так.

И как вы сыграли?
0:0.

Когда узнаете, сколько футболисты получают сейчас, как реагируте?
Совершенно нормально.

То есть вы не из тех, кто кусает по этому поводу локти?
Я из тех, кто думает: надо было поиграть еще. Было и желание, и возможность, и здоровье. А так – радость за футболистов, что они могут зарабатывать деньги.

Сколько раз вы пытались вложить деньги в какое-то дело?
Много. Вот сейчас снова пытаюсь. Но пока именно что пытаюсь заниматься. Чем – не скажу. Также пробую агентскую деятельность. Правда, лицензии у меня нет – скорее, советом помогаю. Таким же молодым и простреленным, каким был я.

Вас часто обманывали?
Постоянно. Ни в одной из российских команд, кроме «Луча», со мной полностью не рассчитались. Даже в «Динамо» московском со знаменитым Колькой Толстых, который тогда самых честных правил. Толстых говорил тогда динамовским белорусам: «Гастарбайтеры, будете у меня тут таксовать».

В «Динамо» вы работали с Валерием Газзаевым. Как это было?
До сих пор в напряжении. Жесткий он. Даже чересчур. С ним тяжело, зато интересно. Это один из тренеров, который умел грамотно подготовить команду во всех смыслах. И такая энергия от него перла, что выходить на тренировку валять дурака, даже если хотел, не получалось.

Помните день, когда решили: заканчиваете с футболом?
Такого дня не было. Я был играющим тренером вратарей минского «Динамо». Предложили стать спортивным директором. Я согласился, и это было моей ошибкой. Я был не готов, неправильно понимал эту роль. Думал, хи-хи, ха-ха; связи, знакомства – потрещал, устроил контракт. И целый год расстраивался, что закончил. Хотя мог поиграть. Но я еще, может, и сейчас поиграю.

За ветеранов?
Нет, в Финляндии, в третьем дивизионе. Русские ребята знакомые приезжали, предложили: «Есть команда в Хельсинки, может, поиграешь?» Предварительное добро я дал, но тренироваться пока не начинал. Почему раз в неделю не съездить и не поиграть? Жить-то я буду в Питере продолжать. Отсюда на машине часов шесть, не больше.

В 2009 году бывший вратарь сборной Беларуси Валерий Шанталосов дал большое интервью «Спорт-Экспрессу», где рассказал про вас много интересного.
Ох, да и говорить неохота про него… Главный редактор «Прессбола» Бережков, про которого он там тоже много говорил, выиграл суд в Белоруссии, не знаю, чем закончилось дело в России. Суд признал, что все это клевета. У меня тоже были мысли подать в суд. А потом решил, что как-то относиться к словам Шанталосова о честности и порядочности – это ниже моего достоинства. Как и просто обсуждать этого человека.

Меню сайта